(no subject)
Oct. 8th, 2007 03:44 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
mi_zeВчера ездила я с экскурсией на водопады вокруг Гамильтона. Об экскурсии надо писать отдельно - синяя, розовая и золотая онтарийская осень, падающая вода на фоне осенней листвы...
Замечу только, что водопадов мы осмотрели десять, и к каждому приходилось идти, а то и спускаться (а потом подниматься) ступенек эдак на 150. В общем, как сказала наш гид: "Я знаю, вы устали. Но дома, стоя под душем и сидя потом за чашкой горячего чая, вы с удовольствием будете вспоминать это путешествие."
И вот, прилично-таки усталая, я предвкушала уже свое недалекое счастливое будущее - тут автобус останавливается, и нас высаживают как раз напротив дома моей подруги. А подруга значительно меня старше, не очень-то здорова, не слишком благополучна, живет в субсидированном доме для пожилых, мы давно не виделись, я скоро улетаю надолго. И решаю я все же зайти к ней, хотя уже стемнело и домой очень хочется.
Подхожу к ее 14-этажному унылому дому, где на скамейке сидит обычная стража из нескольких более-менее ходячих старушек, которые всех видят и все знают. Вдруг прямо передо мной на пустом асфальтовом кольце останавливается такси, шофер-сикх со злостью вытаскивает багаж, из такси с трудом вылезает старик-инвалид на двух палках, с перекошенным ртом - видно, после инсульта - и, переложив палки в одну руку, берется за ручку самой маленькой сумки. Тут же чуть не падает.
Я, конечно, подскакиваю к нему, отбираю эту сумку на длинной ручке и закатываю ее в подъезд. Она не очень тяжелая была. Старик ругается - уж эти таксисты бессовестные - старушки комментируют в том смысле, что надо было не жмотиться, а дать таксисту денег и что я святая женщина. Я тем временем иду за второй сумкой, тоже на длинной ручке, но уже потяжелее. Затаскиваю и ее, возвращаюсь за чемоданом - и этот чемодан я поднять не могу. Он не меньше 30 кг весит. И моя святость тут не помогает, о чем я деду и сообщаю. Дед, колеблясь на двух палках, возвращается к чемодану и объясняет, что у этого чемодана с одной стороны колесики, колесики есть, и поднять надо только половину чемодана. Половину чемодана поднять - это я осилила и поволокла его к лифту.
В фойе другие старушки сидят, тоже посильное участие в комментировании принимают.
-Какой этаж?
-14-й.
Пока лифт полз на 14 этаж, я немного отдышалась, смогла подумать, и у меня вопросы возникли.
-Откуда Вы летите?
-Из Киева, деточка ( я его максимум лет на пять-десять моложе). Десять часов лечу, еле жив уже.
-А дети есть у Вас?
-Есть, есть.
-Что же они не встречают Вас, Вы в таком состоянии так далеко летите? С таким багажом?
-Не знаю, была договоренность, но не встретили.
-Так Вы, наверное, им все это везете?
-Им, им, конечно.
Тут и 14 этаж. Вытащила я все это - а там пол ковром покрыт, и его комната в конце коридора...
В общем, доволокла. И говорит старик - подожди, не уходи, деточка, я ж тебя отблагодарить хочу. Что бы я без тебя делал!
Ну, думаю, сейчас деньги предлагать начнет, вот тоска-то. Но он долго роется в самом тяжеленном чемодане, что-то прибавляет, что-то убавляет. И протягивает мне горсть леденчиков, штук эдак семь. Заходи, говорит, в гости, доченька. Ладно, говорю, зайду.
И пошла я к лифту, спускаться на десятый этаж, к подруге. Иду и думаю - хм, из Киева дед-то. Почти наверняка антисемит. Да черт с ним, пусть живет. Спина вот только болит.
А подруги дома не оказалось, в гости ушла.
Замечу только, что водопадов мы осмотрели десять, и к каждому приходилось идти, а то и спускаться (а потом подниматься) ступенек эдак на 150. В общем, как сказала наш гид: "Я знаю, вы устали. Но дома, стоя под душем и сидя потом за чашкой горячего чая, вы с удовольствием будете вспоминать это путешествие."
И вот, прилично-таки усталая, я предвкушала уже свое недалекое счастливое будущее - тут автобус останавливается, и нас высаживают как раз напротив дома моей подруги. А подруга значительно меня старше, не очень-то здорова, не слишком благополучна, живет в субсидированном доме для пожилых, мы давно не виделись, я скоро улетаю надолго. И решаю я все же зайти к ней, хотя уже стемнело и домой очень хочется.
Подхожу к ее 14-этажному унылому дому, где на скамейке сидит обычная стража из нескольких более-менее ходячих старушек, которые всех видят и все знают. Вдруг прямо передо мной на пустом асфальтовом кольце останавливается такси, шофер-сикх со злостью вытаскивает багаж, из такси с трудом вылезает старик-инвалид на двух палках, с перекошенным ртом - видно, после инсульта - и, переложив палки в одну руку, берется за ручку самой маленькой сумки. Тут же чуть не падает.
Я, конечно, подскакиваю к нему, отбираю эту сумку на длинной ручке и закатываю ее в подъезд. Она не очень тяжелая была. Старик ругается - уж эти таксисты бессовестные - старушки комментируют в том смысле, что надо было не жмотиться, а дать таксисту денег и что я святая женщина. Я тем временем иду за второй сумкой, тоже на длинной ручке, но уже потяжелее. Затаскиваю и ее, возвращаюсь за чемоданом - и этот чемодан я поднять не могу. Он не меньше 30 кг весит. И моя святость тут не помогает, о чем я деду и сообщаю. Дед, колеблясь на двух палках, возвращается к чемодану и объясняет, что у этого чемодана с одной стороны колесики, колесики есть, и поднять надо только половину чемодана. Половину чемодана поднять - это я осилила и поволокла его к лифту.
В фойе другие старушки сидят, тоже посильное участие в комментировании принимают.
-Какой этаж?
-14-й.
Пока лифт полз на 14 этаж, я немного отдышалась, смогла подумать, и у меня вопросы возникли.
-Откуда Вы летите?
-Из Киева, деточка ( я его максимум лет на пять-десять моложе). Десять часов лечу, еле жив уже.
-А дети есть у Вас?
-Есть, есть.
-Что же они не встречают Вас, Вы в таком состоянии так далеко летите? С таким багажом?
-Не знаю, была договоренность, но не встретили.
-Так Вы, наверное, им все это везете?
-Им, им, конечно.
Тут и 14 этаж. Вытащила я все это - а там пол ковром покрыт, и его комната в конце коридора...
В общем, доволокла. И говорит старик - подожди, не уходи, деточка, я ж тебя отблагодарить хочу. Что бы я без тебя делал!
Ну, думаю, сейчас деньги предлагать начнет, вот тоска-то. Но он долго роется в самом тяжеленном чемодане, что-то прибавляет, что-то убавляет. И протягивает мне горсть леденчиков, штук эдак семь. Заходи, говорит, в гости, доченька. Ладно, говорю, зайду.
И пошла я к лифту, спускаться на десятый этаж, к подруге. Иду и думаю - хм, из Киева дед-то. Почти наверняка антисемит. Да черт с ним, пусть живет. Спина вот только болит.
А подруги дома не оказалось, в гости ушла.
