mi_ze | Про Джойс и собаку бигля, окончание

С тех пор прошло довольно много лет. Нам с Джойс привелось общаться недолго, но я ее вспоминаю. Ее спокойное принятие своей одинокой судьбы, мужество, достоинство - а она ведь нерелигиозная была, религиозным это легче. Вспоминаю, как увидела ее впервые, когда она шла в библиотеку в свои восемьдесят четыре года, после тяжелейшей операции - тщательно одетая, причесанная, подкрашенная, подчеркнуто прямая. Такой стойкий оловянный солдатик.

Прежде чем перейти к обещанному рассказу о собаке, мне хотелось бы вспомнить еще один наш разговор. Его надо было бы вставить в первую часть рассказа и, вероятно, я так и сделаю, если найду время собрать книгу. Мне давно хочется - вернее, все ярче чувство, что я должна собрать накопившиеся в ЖЖ за десять лет рассказы в книжку. Не думаю, чтобы этой книжкой могло заинтересоваться какое-нибудь издательство, так далеко мое честолюбие не простирается. Мне достаточно напечатать несколько экземпляров для моих близких. Чтобы, если им захочется меня вспомнить, они изредка могли взять в руки книжку, полистать ее и прочесть какой-нибудь рассказ. Благо, внуков я выучила свободно читать по-русски, а там уж - как пойдет. Главное - книга должна стоять на полке.

Итак, наш разговор.
Несколько раз, обменявшись мнениями со своими подругами, Джойс спрашивала меня об отношении евреев к Канаде и Израилю.
- Ведь вы - граждане Канады. Почему же вы бесконечно жертвуете деньги Израилю, почему так заботитесь о судьбе чужого государства, почему в своих синагогах молитесь за Израиль? Как мы можем надеяться на вас, если вы наполовину предпочитаете быть верными другому государству? Получается, вы у нас пятая колонна?
- Джойс, мы очень законопослушны и верны принявшему нас государству. Но - Вы слышали о Холокосте?
- Да, конечно. Но ведь это было так давно, зачем вы постоянно об этом вспоминаете?
- Холокост может повториться. Опять нам придется бежать и опять ни одна страна не примет нас и наших детей, как было в конце тридцатых. Но теперь у нас есть свое государство, есть надежда на спасение.
- Но ведь это никогда больше не может повториться. Холокост осужден всеми народами.
- Знаете, у нашего народа длинная память. Мы себя помним пять тысяч лет и знаем, сколько раз случались за это время холокосты. Правительства раскаивались, нас приглашали вернуться. Проходило время - и все начиналось сначала.
Джойс с сомнением покачала головой.

Итак, история с собакой.
Когда мы покупали дом, большинство владельцев было англосаксами. А рядом располагался район, где жили китайцы. За несколько лет каждый продающийся в нашей округе дом покупали китайцы и постепенно наш район стал преимущественно китайским. У внучки в классе уже училось девяносто процентов китайцев, и все друзья ее были китайцы. Ничего плохого в этом не было - люди тихие, дети старательные, школа хорошая. Разве что, по-английски мне не с кем было говорить - молодежь занята весь день, а пожилые китайцы годами ходят в школу, но даже "Здравствуйте" сказать так и не могут.
На нашей извилистой улице в точно таком же доме, как у Джойс, жила молодая китайская пара. Он - рыхлый, неприметный и она, вертлявая раскрашенная красотка. Детей у них не было, но с ними жила собака, прекрасная девочка бигл, бигля. И вот, каждое утро они выставляли эту собаку во двор, где для нее не было никакого укрытия от солнца. Да и воды часто ей не оставляли, не говоря уже о еде. Бедная собака выла целыми днями. Мы ни разу не видели, чтобы они с ней гуляли. Соседи приходили, подсовывали под забор миски с водой, еду. Собака пила, ела и снова принималась жаловаться. Невозможно было слушать этот ежедневный тоскливый вой. Соседи грозили владельцам, что подадут жалобу в общество защиты животных, и подали бы, конечно.
Но тут в одну из суббот мы с Джойс заговорили об этой проблеме, и я сказала, что мы обдумываем приобретение собаки и с удовольствием взяли бы в семью эту несчастную, раз она китайцам в тягость. Джойс обрадовалась - прекрасное решение вопроса - и обещала попробовать поговорить с этой парой.
Вскоре Джойс обрадованно сказала, что обо всем договорилась. Что хозяин собаки - бизнесмен, очень приятный джентльмен - согласен отдать нам ее отдать и приведезавтра. Только у него просьба - разрешить ему иногда приходить повидаться с ней.
Просьба эта нам не очень понравилась: у собаки должен быть один хозяин. Но мы подумали, что собака умная и быстро разберется, кто теперь ее настоящий хозяин и с кем ей хорошо.
Единственное, что меня беспокоило - насколько легальна эта сделка, не спохватится ли хозяин через какое-то время. Надо все же взять него расписку.
Но Джойс сказала
- Ну что вы! Он бизнесмен!
Это слово она произносила с почтительным придыханием.
- Вы знаете, где я работала? Я работала в банке, я занималась решением вопросов выдачи ссуды на строительство дома. На моей ответственности были банковские деньги! Я не имела права ошибиться. Я была обязана разбираться в людях. Я взяла с него слово бизнесмена!

Вечером молодой китаец привез собаку, подстилку и две миски - для еды и для воды. Мы все же попросили расписку, и он сказал, что принесет завтра.
Собака была невообразимо грязной. Такое впечатление, что ее никогда не мыли и не расчесывали. Так что первым делом я потащила ее в ванну. За неимением собачьего шампуня мыла человеческим, намыливать пришлось несчетное число раз. Наконец, с шерсти стала сходить чистая вода.
Миша зажег камин, биглю посадили перед камином, приготовили старую наволочку для вычесанной шерсти и дочка принялась за причесывание. Бигля только жмурилась - похоже, была довольна. Все население дома сидело рядом, смотрело на процедуру и время от времени подходило обниматься. Придумывали имя взамен труднопроизносимого китайского, ни на чем не остановились и отложили до эавтра. Часа через два непрерывного чесания шерсть высохла и довольный Миша с невероятно красивой биглей пошли прогуляться.
Утром бигля меня разбудила, деликатно тронув лапой. Ага, гулять. Очень умная собака, сразу поняла, к кому надо обращаться с неприятностями.
Недалеко от нашего дома есть громадный незастроенный пустырь под линией высоковольной передач. Вот где собакам раздолье! Пошли мы туда, а там уже веселье идет вовсю.
Собака моя тут же выдернула у меня из руки поводок и помчалась куда-то в самую гущу. Я испугалась - ну, думаю, или подерется с кем-нибудь, или вообще убежит на привычное место, к прежним хозяевам. Пошла домой, грустная. Думаю, сейчас мне станут пенять - зачем плохо держала, нельзя было спускать с поводка собаку, пока она новое место не выучит.
Подхожу к дому - а она сидит у дверей нашего дома и поводок с крыльца свисает. Умная какая животинка! Сразу поняла, где ей хорошо!

Все утро приходили друзья и едва знакомые дальние соседи, хвалили нас, что спасли собаку, восхищались ее красотой и произошедшей в ней переменой.
Днем подкатила машина китайца. "Наверное, расписку принес" - подумали мы.
Но он даже не вышел из машин - стыдно было, должно быть. Вышла жена, намазанная красотка на каблучищах.
- Сейчас же отдайте нам нашу собаку! - потребовала она. Это собака моей бабушки, нам ее дали только подержать и требуют ее немедленно обратно.
Моя подруга, стоящая рядом, сказала:
- Послушай меня, отдай. Пока вы еще к ней не привыкли. Они подадут в суд, все китайцы на улице засвидетельствуют, что вы обманом забрали собаку.
И я своими руками подвела биглю к машине. Сейчас, прожив двадцать лет в стране, ни за что бы не отдала, да и передачу бы оформила по-другому.
А тогда только спросила:
- Посмотрите на нее. Как не стыдно вам так мучать животное!
Разве такую собаку отдавал нам вчера ваш муж?
- Да, такую! - ответила она, глядя на меня наглыми глазами.
Муж так и остался в машине.

Джойс была совершенно обескуражена.
- Как! Он же сам ее вам привел! Он же дал мне слово бизнесмена!

Бедная Джойс! Ее Америка, страна, которую создали ее предки, родители и она сама, ушла безвозвратно. Наступили другие времена.

А биглю китайцы куда-то увезли, мы ее больше не видели.